Путь от Света  к  Свету.

(Живопись Омара Чхаидзе)

          «Это сделано не мной — это случилось во мне»,  — в этих  словах  Блаженного Августина (IV век н.э.) художник  Омар Чхаидзе видит ключ к пониманию истоков  собственного  творчества, которое  им  воспринимается именно  как  наитие,  проекция  образов,  идущих свыше. Все, что  им  создается,  является  отражением  глубинных смыслов,  коренящихся во взаимодействии   духовных начал  самого автора  с  духовностью вселенской. «Мои картины — это я, моя реальность, которую я познаю через инициации и инспирации», — утверждает  художник.

Другая  важнейшая  для  искусства Омара Чхаидзе установка  – это   приоритет Света  как  главенствующей животворной стихии. «Я пишу Свет, духовный Свет!», – так  объясняет  художник сущность  своих  работ. Свет для  него не степень  освещенности  вещного мира, а чисто  духовное внутренне свечение объектов, их   духовное  самовыражение. «Мой путь в искусстве и жизни — это Свет, ведущий к  любви, всеобъемлющей любви ко всему сущему», -  утверждает художник,  и далее  развивает  свою мысль: «Я вижу, что во всем сущем, не только в человеке, есть источник Света. Это Любовь». Именно в отражение  внутреннего  сияния всего  сущего,  как  предметного,  так  и беспредметного начал,  Омар Чхаидзе  видит  смысл своего  творчества. А  потому  попробуем  рассмотреть его работы именно с этой  точки  зрения.

Середина  60-х годов  ХХ века — благостное время  для  советского искусства,  когда, хотя и  в определенной  степени,  стало возможным  то,  что  было  характерно  для 1-ой трети  века,  а именно  разнообразие  форм  самовыражения. Кажется, что Омар  Чхаидзе,  совсем еще молодой,  начинающий  мастер,  выпускник  Тбилисской  академии  художеств, стремится объять  необъятное,  создавая  одновременно  работы  в самых  разных эстетиках.  Некоторые  имеют  вполне  традиционную,  хотя и  окрашенную  индивидуальностью  автора  форму,  другие  же  сразу заявляют  о попытках  прорыва в  другую  реальность.

Самая  ранняя работа Омара Чхаидзе  из  тех,  которые  обычно включаются  в  различные  каталоги и буклеты о его творчестве   – это  композиция 1965 года «Рыбки».

 

 

В ней  можно  усмотреть  отдаленное  сходство  с  полотном  Анри Матисса  на  ту  же  тему, но  нет  фовистической  яркости,  доминанты цветовых  плоскостей. Работа  Чхаизде  лаконична  по цвету, выдержана  в  серовато-черной гамме,  точна  по  форме и удивительно  гармонична  по композиции. «Мои картины — это я, моя реальность, которая создается в гармонии души и разума», — это  утверждение  художника  уже  дает  о  себе знать. А что Свет? Да ,  он  тоже  есть в  этой  работе.  Она  вся излучает  нежное свечение,  наиболее  заметное в  центральной  части.

В  этом  же, 1965,  году  написана  трогательная  овечка («Ягненок») Работа  не  только создана  совсем  в  другой,  крупномазковой  рельефной  технике, но и отлична  по  звучанию. В «Рыбках» самовыражение  художника  строится  на  геометризме и графической четкости  линий,  здесь  же — на  мягкости и   неопределенности  очертаний. Контуры  как  будто   размыты  исходящим  от  объекта  внутренним  Светом! Перед нами  поистине  агнец  божий!

1966 год  отмечен  целой  серией широко известных работ:

- «Натюрморт в  зеленовато-серых тонах».  В  нем  просматривается динамичность  сезанновских  натюрмортов, но вновь  игнорируется  цветовая  яркость.  Светоносность  передана  через  вспышку  белого цвета  скатерти и  скромное  лучеиспускание  двух белых  цветков–полубутонов, выводящих наружу  особый  внутренний свет.

- «Натюрморт в белых тонах». Здесь  предметы  вещного мира  лишь  слегка  контурно прописаны и едва  заметны на  общем  светлом  фоне. (Можно напомнить  о почти забытом направлении «белое на  белом»). Для  Чхаидзе это  был  интуитивный  поиск цветового  минимализма  во имя  отражения  общего светоносного  начала работы. В  1981  году  в  присущих  для  этого  направления  приемах  будет  выдержана интереснейшая  композиция «Адам и Ева». Таким  образом путь к  Белому  продолжится.

К  эстетике «белого  на  белом»  близка  и  композиция  1966 года «Интроверсия» (другое  название – «Встреча»),   напоминающая  о приемах  эмоционального  абстракционизма  В.Кандинского.

 

 

- В 1966,   году Чхаидзе создает и знаменательную для   своего  творческого самовыражения композицию  «Вознесение»,

 

 

которую  уже  однозначно можно  отнести к  неповторимой  самобытной  светоизлучающей живописи: темное поле и блики света,  с помощью  которых  создается  чисто  эмоциональный  ассоциативный  образ. Здесь  уже  дарование  Омара  Чхаидзе,  его  уникальная  светоносная составляющая,  предстает  в  чистом  виде. Сравнения  и аналогии  в этом случае подбирать не приходится. В  такой  манере  не  работал,  пожалуй,  ни  один  художник. Свет  здесь –  именно свечение,  из  которого  произрастает  все сущее! Погруженное во  тьму,  черное  пространство  работы  разрывается  устремленными вверх светлыми световыми  бликами. Таким  образом  передается  движение  духа   в вечность. Но и черный цвет  для Чхаидзе  вовсе  не  означает отрицательное, мрачное начало. Это  исток и конец всего,  божественное Суприм,  о котором  писал  Малевич. Если  бы  не  было  тьмы – не  было  бы   и света. Борьба  и  взаимодействие  двух  начал  налицо.

 

«Формосветовой» принцип,  когда образный мир картины  создается исключительно  взаимодействием  световых бликов,  сполохов,  станет  одним из главных в творческом самовыражения Омара Чхаидзе  на многие  годы. Серия  работ, созданная в  этом ключе в силу  своей  эстетической  уникальности необычайна важна  для  понимания  глобальных задач,  которые  ставит  перед  своим  искусством  художник. В 1967 году  пишется  полотно «Прикосновение», в 1969 картины «Мария Магдалена», «Лазарь»,  «На пути»,  «Лебединая песня».  1971 году  создается  первый вариант осмысления темы Вечности.

 

Тогда же  -  работы, посвященные великим  мыслителям  Лао Цзы  и Рудольфу Штейнеру.

 

В 1975 году появляется полотно «Сократ». 1991 год ознаменован  созданием «Мистерии Голгофы»,

 

 композиции,  отличающейся необычайной силой светоизлучения: неземное свечение исходит от сотканной из  бликов фигуры  Христа, призрачное мерцание  испускает парящий  над головой  Христа огромных размеров  нимб, зарницы  озаряют  земную поверхность… Атмосфера  картины  накалена  до  предела.

 

 

Всё в  этих работах  строится  на  световых контрастах, на  противоборстве  света  и  тьмы. Они  воспроизводят  реальный  свет,  своей  интенсивностью напоминающий  молнию или  электрический  разряд. Излучаемый  свет  преимущественно  белого цвета, но  встречается и  вкрапления цветоокрашенных  бликов:  желтых,  красных,  синих.

К «формосветовой» серии  можно отнести  и  те  полотна,  ткань которых  сотворена  с помощью  переливов  красного и  желтого  света. Это и лик Христа (1967) , и Натюрморт (1968),   в  которых  предметность  уничтожается посредством ярких  световых  пятен,  размывающих контуры. Эмоциональное  звучание этих полотен  очень сильно.

Если  разделить  путь,  пройденный  в  искусстве  Омаром Чхаидзе,  на  два  периода, то несомненно, что  «формосветовые» работы  являются  наиболее  важным  направлением для 1-го из  них, но далеко  не единственно  значимым. Художником было  создано множество  работ  самого  разного плана,  в которых  тема Света трактовалась  иначе.

Укажем  лишь  некоторые  из  них.

В 1968 году  создана работа «Женщина в маске».  Она  вполне  фигуративна. Перед нами  портрет загадочной молодой  женщины. Но,  несомненно и  светоизлучение  работы.  Свет исходит  от  волос, шеи,  глаз. Весь  облик  пронизан светом, и  лишь черная  маска  притупляет,  частично  перекрывает  исходящее  от образа  свечение.

 

 

В 1971 году  появляется  еще  одно произведение,  поэтизирующее  женское  начало и  отстаивающее лучезарность женственности как  таковой. Называется  эта  работа  «Уединение». Светоизлучающей силой  здесь  обладают прежде всего удивительные  нежно-голубые глаза, хотя участвуют  в  процессе  светоносности  и  многие  другие  моменты. Судя по всему, эта  работа положила  начало исканиям,  связанным  с  отражением  сокровенного духовного  свечения  персонажей.

 

 

Образы,  создаваемые художником,  все в  большей  степени  воплощают  высшую  духовную  сущность,  духовный  свет. У них  и  лики  необычные,   с большими  лбами, узкими подбородками,  тонкой  графикой  лиц. Интеллектуально-духовное  начало здесь явно берет верх над  плотским,  земным,  усиливая внутреннее  свечение образов. В 1976 году  в этом ключе будет выполнена «Мадонна»,   в 1884 году – композиция «Бегство в Египет»,  в 1991 -  «Мадонна с младенцем»,  в  1996 году  -  композиция «Святое семейство»,

 

в 1998 – очередная  интерпретация  образа  Богоматери, а  также множество  чарующих женских  портретов и  жанровых  сцен. («Радость» 1984)

 

«Таинственная  улыбка», 1997, «Надежда»,  2000  и др.

 

 

В 1978 году  Омаром Чхаидзе  была создана  картина «Мать» — абстрактная композиция   со светящимся ореолом вокруг размещенного в центре сердцеобразного Солнца,  несущая  в себе  многоуровневую  символику. Это  стало  преддверием  новых исканий художника,  связанных с  поиском  самовыражения  через  различные формы абстрактного (беспредметного) искусства.

 

 

Примерно с 1986 года  мондриано-малевичевское начало начинает  все в  большей  степени  привлекать художника. Одна  за  другой  рождаются  сложные  композиции,  далекие  от  конкретно-предметного  мира. Очевидно, что творческая  фантазия  Омара Чхаидзе и её  духовная составляющая  нуждаются  в более  широком  и  независимом  от  конкретики  бытия  взгляде на  мироздание.

 

 

Композиция,  получившая обобщенное  название «Субстанция»  (1986, 2009),  состоит  из  соединенных  в  единое  целое черного и белого прямоугольников, образующих  обрамленную синим и красным полями 4-цветную  плоскость. Очевидно,  что Авторское  мировоззрение  существенно  меняется.    Еще  более  сложную  картину  мира  отражает полотно «Аура»,  в котором  обрамленный  синей и  красной  полуплоскостями  черный  квадрат  включает  в  себя  темно-зеленый круг,  излучающий белоснежное  с зеленоватыми  бликами свечение. Плоть  картины несет мощнейший энергетический поток.   Именно отражение  вселенской  энергии, в  том числе энергии Света, через  особым  образом  соединенные  цветовые  поля станет  с этого момента одной  из  важнейших  тем  творчества  Омара Чхаидзе.

 

 

Вспомним  утверждение Малевича, что «художник может быть творцом тогда, когда формы его картины не имеют ничего общего с натурой». А именно Малевич  — один  из  столпов  искусства  ХХ века. Образы,  созданные Малевичем,  стали  архетипическими установками  для  многих  художников. Не  исключение  и  полотна  Омара Чхаидзе, и весьма  интересно  наблюдать за  тем,  как  он то и  дело вступает  с Малевичем  в  спор,  дополняя  свои  работы  чисто  импульсивными  эмоциональными  выплесками,  доводя  при этом насыщенность и  глубину  цвета  своих  квадратов  и  прямоугольников  до  невероятно глубокого светоизлучающего уровня. Даже  черный  цвет  становится  источником  света!

 

 

Одна  за  другой  следуют  монументальные  композиции,  иногда, многосоставные,  включающие нескольких  полотен. Среди  них  и  любимая,  по признанию  художника,  картина «Вселенная»(1986,  2013),  сочетающая  черты  геометрического (Малевич, Мондриан) и эмоционального (Кандинский)  абстракционизма  со светоносными белыми вкраплениями: «Это наш мир, это я, соединение родных душ и возвращение их в вечность», — так  поясняет  верховный  смысл  своего творения  сам  художник.

 

 

Работы Чхаидзе теперь  часто строятся на  сочетании   геометрических  плоскостей  разных  цветов –  черный,  желтый,  синий. зеленый -  и ярких, невероятно  экспрессивных,  непредсказуемых по форме  динамичных линий, то  плавно парящих  в  пространстве  полотна, («Трансформация света»,  2012,  «Бесконечность»,  2010 и др.),  а  то вдруг застывающих в  нервных прихотливых  изгибах.  («Композиция», 2008, «Пробуждение», «Энергия света», «Интроверсия» 2009 и  др.).

 

 

Но встречаются и  циклы чисто  геометрических  форм,  имеющие  поистине эпическое  звучание: «Исток» (5 полотен), «Бесконечность» (3  полотна) и др. Работы  этих  циклов  завораживают  своим  величием,  многозначным философским  смыслом  и  одновременно покоряют уникальной  авторской  техникой  создания  светоносного цвета.

Несомненно,  что живописи  Омара Чхаидзе присуще  и музыкальное начало. Не удивительно, что на  его ранних полотнах  можно увидеть лики  Бетховена и  Паганини. Музыка Бетховена  отчетливо слышится,  когда  всматриваешься в крупномасштабные  эпические  композиции, а  вот  импульсивные  эмоциональные  линии,  напоминающие вибрирующие  световые  лучи,  ассоциируются с  музыкой  Паганини.

 

 

Дань  музыке  воздается и в  5-частной  композиции  «Скрипки» («Музыка  света»), одной  из  немногих работ  последнего  периода,  где появляется  конкретный  предмет,  пусть  и  представленный на фоне  ярких  геометрически четких  плоскостей.

 

 

Юбилейная  выставка  работ  Омара Чхаидзе,  проходившая в  Музее современного  искусства  в Москве в  декабре 2013 года,  называлась  «Трансформация света» и  состояла  из работ,  созданных в  3-м тысячелетии. Здесь  становилось особенно   очевидным,  что  у Омара Чхаидзе Свет может  переходить  в  глубокий,  дивный по интенсивности Цвет,  а  Цвет  излучать световые  лучи. Таким  образом  творческий  процесс  движется  от Света  к Свету. Художник  доказал,  что  его  художественный  мир  - это  мир Света, но Света не в обычном, физическом смысле, а в духовном, метафизическом.

В  дальнейшем зрители  смогут увидеть  полотна,  открывающие  новый  этап в  творчестве  Омара Чхаидзе,  этап,  связанный с  фиксацией  нюансов  и  оттенков белого Цвета. Безукоризненно ровный  круг  чистого  белого цвета,  зафиксированный  художником на  полотнах  цикла «Исток» (2012), в работе «Выход»  вдруг  теряет  свою  четкость,  размывается  неукротимым  потоком  белого Света, устремляющегося  наружу.

 

 

Новые творения художника,  представляющие  собой  вибрации  Белого  света,  полны сакрального смысла, призваны  нести  в  мир просветление и духовную чистоту, базирующуюся на  провозглашенной  им Любви ко  всему  сущему.

 

 

Ольга Петрова,

кандидат искусствоведения,  профессор